Неожиданный гость

Вечер начинался как обычно: за просмотром очередной серии любимого сериала. Это был мой последний выходной перед рабочей неделей, и я отдыхала и душой, и телом, и умом, не задумываясь о том, что завтра утром придётся рано вставать. Когда смотришь интересный сериал не нужно задумываться ни о чём, расслабляются все фибры души, а мозг лишь лениво воспринимает информацию, иногда будоражащую на особенно напряжённых моментах.

Я смотрела последний вышедший сезон, до конца мне оставалось ещё пять серий. Одну за другой я «проглотила» их все, кроме последней, а всё потому, что когда она началась, тишину в квартире нарушил настойчивый стук в дверь. Я глянула на время: 03:36. Кому же это не спится в такой поздний час?

Сбросив плед, я встала из кресла и босыми ногами пошлёпала к двери, от прохлады сильнее кутаясь в халат. Я выглянула на площадку через глазок, но там царила кромешная тьма. Наверное, в подъезде опять разбили или выкрутили лампочку.

Тяжело вздохнув, я спросила немного хриплым от долгого молчания голосом:

— Кто там? — открывать не стала, наученная горьким опытом. Частенько заявлялся пьяный бывший и, в попытке выяснить, почему же мы расстались, устраивал скандалы, иногда доходило и до драки. Благо соседи или мне успевали на помощь, или вызывали полицию.

В ответ я не услышала ничего кроме тишины, поэтому открывать не стала и вернулась в кресло. Вновь закутавшись в уютный плед, я уселась поудобнее и включила последнюю серию. Но тут в очередной раз постучали. Пришлось нажать на паузу и прислушаться. Ни шагов, ни голосов слышно не было. Обычно любой шум в подъезде хорошо слышен у меня в квартире. Я вновь нажала пуск, махнув про себя рукой и подумав, что мне показалось. Но как только закончилась заставка, я снова услышала стук.

С глухим, но всё нарастающим раздражением я поднялась и пошла к двери, поминая «добрым» словом того, кто мог надо мной так издеваться.

Пока я шла через кухню, стук повторился настолько громко, что я чуть не подпрыгнула. Не нужно так тарабанить, я и так всё прекрасно слышу! А вслух, немного прокашлявшись, я произнесла:

— Да иду я уже, иду.

Я подошла к двери вплотную и снова, уже громче, спросила: «Кто там?» Ну мало ли, вдруг в первый раз не услышали. На этот раз за дверью я услышала тяжёлое дыхание и лёгкий шаркающий звук, но по-прежнему никто не отзывался. А как только мне надоело стоять, я развернулась и начала отходить от двери, человек за ней шарахнул кулаком по косяку (ну звук был очень похож именно на это) и всё же отозвался:

— Девушка, откройте пожалуйста, мне нужна помощь, я не знаю к кому обратиться, а во всём доме лишь в ваших окнах горит свет.

Голос был мужской, усталый, интонация чуть ли не на грани отчаяния, слышался какой-то акцент в речи. Я не могла понять, какой именно, не так уж часто общалась с иностранцами.

— Я клянусь своей жизнью, что не причиню Вам вреда. — Тяжело вздохнув, произнёс голос. — Мне действительно нужна помощь. Всего лишь пересидеть день, и я уйду. Если нужно — я щедро Вам заплачу. Пожалуйста.

И я сдалась. Таким усталым и несчастным был этот голос, что я повернулась обратно к двери и, немного посомневавшись, потянулась к замку и открыла дверь.

Я обомлела. Снаружи стоял высоченный, под два метра ростом, мужчина, на вид лет тридцати, с длинными, до пояса, собранными в хвост волосами и длинным окровавленным мечом на поясе. Но не это меня поразило. Он еле держался на ногах, рубашка его была пропитана кровью, штаны порваны и едва держались, а кровь, оставшаяся на стене по пути следования незваного гостя, медленно исчезая, поднималась золотистым не то паром, не то пыльцой к потолку и светилась. Я чуть не захлопнула дверь, но мужчина посмотрел на меня усталым взглядом и стал заваливаться вперёд.

-Эй, нет, я не дотащу тебя до комнаты. Давай проходи, только осторожно, не запнись о порог.

Медленно гость зашёл в квартиру, и я направила его жестом в комнату.

— Садитесь в кресло и постарайтесь снять рубашку. Я не уверена, что смогу, но постараюсь помочь. Что-то особенное нужно? Чем Вас ранили? — от нервов я соскакивала в обращениях с «ты» на «Вы».

— Яд в ране может быть?

Мужчина отрицательно покачал головой, снял меч и поставил его рядом с собой у стены.

— Хорошо, тогда вода, бинты, мазь и перекись. Рана глубокая и широкая, не знаю чем помочь… Могу попробовать зашить, но я не врач. В любом случае нужно сначала промыть. Почему кровь светится и исчезает? Это нормально?

— Не нужно суетиться, я устал. Слишком много вопросов. Это нормально, особенность расы. — Мужчина откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — А зашивать придётся. Меня ранили Валаамской сталью, она не позволит ранам стянуться ещё шестнадцать часов, за это время я умру от потери крови… Помоги. Пожалуйста.

Я лишь кивнула головой и, молча набрав воды в маленькую кастрюльку, поставила её на огонь. Потом достала иголку, белые шёлковые нитки (заранее скажу, что их я использую для вышивания) и из буфета достала бутыль со спиртом (хорошо, когда есть знакомые медицинские работники).

К моменту, когда я закончила собирать по квартире необходимые вещи, незнакомец не то уснул, не то потерял сознание, но я не стала медлить и решила промыть рану, пока кипятится игла.

Сначала капнула на пробу перекисью, но реакция была такая же, как и у меня: жидкость немного вспенилась и пена порозовела. Я щедро залила ей всю рану, а потом влажным чистым бинтом собрала пену с кровью и залила ещё. Потом промыла спиртом и, решив наконец, что продезинфицировала достаточно, пинцетом из кипятка достала иголку, а другим пинцетом — пропитанную спиртом нитку. Аккуратно продев нить в ушко, я глубоко вздохнула и покосилась на мужчину: ну хоть дышит, и то хорошо.

Ещё раз глубоко вздохнув, я обмыла в спирте руки и, аккуратно сведя края раны, начала шить. Гость за всю процедуру не поморщился, не дёрнулся и даже не задышал чаще – он действительно был без сознания.

Закончила я примерно через час. Было непривычно шить, зная, что это живое существо (в человеческой природе я уже прочно сомневалась) испытывает боль. Шов получился не очень аккуратным, но функцию свою выполнял исправно: края раны стянул прочно, кровь едва сочилась.

Я нанесла сверху мазь и прикинула, как придётся бинтовать. Тяжело вздохнув, я попыталась привести в чувства незнакомца.

— Эй, приди в себя, мне нужно перебинтовать тебя, а я тебя и с места не сдвину, ты же здоровый, как бык, — я похлопала гостя по щекам, но это не помогло. Может, нашатырь спасёт положение? Я встала с табуретки и хотела пойти на кухню за аптечкой, но конечности за час сидения практически неподвижно затекли и покалывали, меня пошатнуло, и я приземлилась на колени своего невольного пациента, случайно задев рану. Тот охнул и открыл глаза.

— Добить меня решила? Почти получилось, — усмехнулся он. — Ты закончила?

— Да, осталось наложить повязку… Не смотри, что кривовато, я в этом деле новичок. Шрам точно останется… — проговорила я, смущённо глядя в сторону и пытаясь подняться на ноги. Ехидство незнакомца заставило заметить, что он, всё же, мужчина, да к тому же довольно привлекательный.

— Да отпустите же! Нужно закончить, а потом я постелю Вам постель в соседней комнате, — мне даже помогли подняться, немного подтолкнув. Я забинтовала рану довольно неплохо, при этом не очень туго, а потом едва ли не бегом рванула стелить постель гостю. Сильно нервировал и смущал меня его внимательный взгляд.

Я отсутствовала минут десять, а вернувшись обнаружила, что незнакомец сопит в обе дырочки на моём диване. Махнула рукой, накрыла его пледом и утопала спать сама на койку, которую постелила.

Проснулась по будильнику через час и позвонила на работу, с трудом выпросив отгул, сославшись на внезапный приезд старого друга. Поплелась на кухню готовить завтрак. Поджарила яичницу — гостю, себе заварила овсянки и поставила вариться кофе. Потом, немного подумав, закинула в стиральную машинку рубашку постояльца и, подойдя к компьютеру, включила музыку.

— Эй, подъём! Завтрак на столе, потом доспишь, — я прибавила на колонках звук и включила бессмертного Фредди Мёркьюри с его «We will rock you». Гость аж подпрыгнул от неожиданно громкого звука.

— Доброе утро незваным незнакомцам! На кухню завтракать идешь? — понимаю, что нужно было, как гостеприимной хозяйке, дать мужчине выспаться, но природная вредность в голове буквально вопила, что, раз уж я не сплю, то обязана не дать спать и другим. Пока он спросонья вспоминал то, где он, как сюда попал и что произошло, я чуть убавила звук и слиняла на кухню за едой. Налила себе кофе, взяла тарелку с овсянкой и, пританцовывая, пришла в комнату, села в кресло и принялась завтракать.

— Завтрак на столе, кофе тоже налила. Если не будете кофе, могу предложить чай, но чай у меня в пакетиках, Вам вряд ли понравится, — не глядя на мужчину, сказала я. Потом всё же скосила на него взгляд и увидела, с каким недоумением он смотрит, как я ем кашу. — Не беспокойтесь, вам я сделала яичницу — яйца домашней птицы, обжаренные на сковородке.

— Я знаю, что такое яичница, — задумчиво протянул он. — Называй меня, пожалуйста, Ташшис. Это одно из моих имён. Можно я тоже приду есть сюда?

Я лишь пожала плечами, мне было всё равно. Ташшис сходил на кухню и вернулся с тарелкой, вилкой и кружкой.

— Скоро я уйду. Покушение нужно расследовать, да и преступника следует поймать раньше, чем его убьют его же сообщники. Они наверняка уже знают о том, что я жив. В общем, мне нужно знать, как тебя отблагодарить за помощь. Ну и хотелось бы узнать имя моей спасительницы.

Внутри меня что-то ёкнуло, слишком уж серьёзно он говорил. Я перевела на него взгляд и всё же решила, что, раз уж он представился, то стоит и своё имя назвать. У меня их было два, и я, недолго колеблясь, назвала второе:

— Рене. Можешь называть меня так. Это одно из моих имён. А в благодарность мне достаточно простого спасибо. Ну и, наверно, хотелось бы знать, кого я спасла, откуда ты, что из себя представляешь… Я читала много разных книжек. Ты из другого мира или с другой планеты? Как называется твоя раса, и кто так хочет тебя убить?

— Хорошо, Рене, я расскажу всё, что можно. Я из другого мира. Принадлежу к расе соларов. Называется она так из-за особенностей крови, которая превращается в свет, если нас ранить. Ты видела вчера, как она взмывала вверх сверкающими искорками. А убить меня хотят бунтовщики, несогласные с властью моего короля. Я обеспечиваю безопасность короны и мир в королевстве. Если меня не станет, случится переворот: чего и добиваются восставшие. Я ответил на твои вопросы?

Я задумчиво кивнула.

— Тогда всё-таки ответь мне: чего бы ты хотела?

— Ничего. Точнее, я хотела бы слишком многого, поэтому не стану ничего просить. Я всего лишь проявила милосердие, открыв тебе дверь, и исполнила долг перед совестью, попытавшись помочь тебе не умереть. Мне было бы намного легче, не увидь я тебя вовсе, и уж точно хуже, если бы ты умер у меня дома. Так что искренней благодарности будет вполне достаточно.

— Я понял тебя. Я вернусь сюда, как только мы погасим восстание, и придумаю, как отблагодарить тебя. Сам. А сейчас мне пора. Спасибо за помощь и за завтрак.

Он поставил на компьютерный стол пустые тарелку и кружку, прицепил меч на пояс, сделал какие-то пасы руками и, прошептав что-то на незнакомом языке, произнёс одно единственное понятное: «Домой». После этого он рассыпался мириадами маленьких золотистых искорок, которые постепенно растаяли перед ошарашенной мной в пустой комнате.

Тут я улыбнулась и вслух самой себе произнесла: «Точно вернётся, если выживет. Рубашку свою забыл». А потом шёпотом добавила: «И я видела, как он на меня смотрел…»