Жизнь, как один день...

Если бы можно было вернуть назад время и изменить его...

Год назад я попал на медосмотр. Были проблемы с желудком, но я никогда не заострял на этом внимание: выпью таблетку и дальше работать. Знал, что у меня гастрит, изжога донимала постоянно. Появилась усталость, слабость. Начало выкручивать ноги ночами, но я думал, от ежедневной работы и беготни в течение дня.

Терапевт направил на обследование. Помню, как сейчас. Кабинет УЗИ и врач, который ставит смертельный диагноз. Бумажка, на которой чёрным по белому написано: «РАК прямой кишки».

До этого жизнь шла своим чередом, я никогда не задумывался о близких, а тут — перед глазами глаза жены и детей. Что я им скажу?!

Жизнь перевернулась вмиг. Положили в онкологию. Ночами я выл в подушку. Как это страшно: видеть смерть каждый день и понимать, что она за тобой тоже охотится. Жить с тем, что это, возможно, твой последний день...

Лечащий врач после глобального обследования много не говорил. Лишь, опустив глаза в пол: «На месяц раньше, и опухоль была бы доброкачественной. Сейчас — только операция. Максимум — три месяца, и всё»...

Его слова до сих пор в моих ушах. Каждый день — это борьба с самим с собой. Со зверем, который внутри меня, со смертью, которая каждый день стоит у порога, а я ей говорю: «Подожди».

После операции я помню заботу и трепет своей любимой жены, которая постоянно меня поддерживает. Ради неё я, наверно и карабкаюсь, хотя нет, ещё дети. Старший уже вырос: он большой и понимает, а вот дочь… Маленькая, глупая, требующая защиты и отцовского наставления. Как же я их люблю. Вина моя, что я раньше не думал о том, что с ними будет, если меня не будет рядом. Мы не вечны...

После операции — химиотерапия и облучение. Стены больницы уже родные. Столько боли и мук повидали они, что когда наступали приступы — я всегда думал о других, им больнее.

Мои мысли о том, чего я не доделал в этой жизни, заставляли меня жить. Меня выписали на третьем месяце после операции. Самочувствие было удовлетворительным, но я жил. Родные стены лечат, улыбка маленькой дочки окрыляла, а забота жены давала веру. Сын в армии — это было единственное беспокойство.

Через два месяца я попал на обследование. Тот врач удивился моему появлению, хотя я был удивлён больше. Он помнил меня. Опять химиотерапия и облучение. Эта болячка замерла, сдвигов не наблюдалось, а я был рад, что хотя бы ещё один день увижу, как встаёт солнце.

Я похудел. Цвет кожи стал жёлтым. Боли стали чаще и сильнее, а рядом дочь, которая не поймёт меня, если буду стонать. Я улыбался ей и стискивал зубы. Всё, что я мог и умел, я пытался успеть передать. Наши прогулки всегда были в единении с природой. Рядом был лес, а я пытался прислушаться сердцем и душой к чистой и непорочной природе. Я замечал всё, слышал всё, все чувства обострились. Я видел красоту деревьев, журчание ручья, пение птиц, голубое небо с белыми облаками, которые раньше не замечал. Всё это я объяснял ей.

… Уже зима. Прошёл год и четыре месяца. С каждым днём становится тяжелее. Боли адские. Устал. Устал мучить всех вокруг, каждый день жить с ожиданием, что это последний. Приступ, меня везут в больницу.

Опять капельницы. Реанимация. Колят наркотические обезболивающие. В бреду прошу лист и бумагу. Пишу… Жизнь, как один день...

Завтра новый год. А доживу ли?

Пишу и плачу… Не от боли, а от безысходности… Что я принесу завтра своим любимым близким: ещё один мимолётный день счастья или?..