Девушка с книгой

Он всегда торопился, когда отправлялся на учёбу. Но Романа будоражил совсем не солнечный город за окном электрички. И даже не предстоящая встреча с весёлыми друзьями. Трепетный восторг вызывала в нём она — девушка с книгой в руках, укутанная алым шарфом. Она радовала и одновременно безумно смущала...

Прекрасная незнакомка заставляла его сердце каждый раз вздрагивать, как только он поднимался по железным ступенькам, и пускаться вскачь, по прериям души, словно дикая лошадь, увидавшая человека.

Ехать Роме недолго, пятнадцать-двадцать минут, но именно тогда он терял всю свою уверенность и вёл себя самым скромным образом, исподтишка посматривая на девушку.

Последняя ступенька. Он наклоняет корпус, отталкиваясь от железной плоскости, и делает пару шагов вперёд. Замирает. Она снова здесь. Её тёмные волосы едва достают до плеч, а тонкие пальцы крепко держат твёрдый переплёт. Взгляд устремлён в какую-то заумную книгу с длинным названием на обложке.

Когда Роман садится на свое привычное место возле окна, он снова обращает взгляд на девушку с книгой. Потом достаёт скетчбук и раскрывает его на пустой странице. Приготавливает заточенный карандаш. Задумчиво смотрит на неё и начинает создавать очередной набросок. Вот она сидит, вытянув ноги в кедах, и ничего не замечает, а на неё глядит он, словно отверженный поклонник. С непослушных кончиков её волос он перешел на обёртку книги.

Роману казалось, что вот-вот она бросит на него свой ответный взгляд. Он должен будет быстро переключить свое внимание на что-нибудь другое, потому что сомневался в своих беспечных надеждах. А сталкером вовсе быть не хотел.

Заканчивает рисунок, любуясь схожестью. Закусывает губу. Глаза, после четвёртой ночи без сна, медленно захлопываются, прежде чем увидеть серые любопытные глаза.

«А?» Тут же приоткрывает один глаз и понимает, что ему кратко улыбнулись, заметив внимание к себе. Жутко краснея, Рома прикрыл ладонью лицо, отворачиваясь к окну. «Стыдно как!»

***

Сейчас он просто лежит на кровати, свободно распластавшись на ней. Когда ехал обратно, её не было видно. Закрывает глаза и снова возвращается к её образу. Обрывки мыслей летают вокруг его оси, соединяясь в незамысловатые фразы: «Алый шарф, под твой румянец жутко подходящий, соединяет судьбы мимо проходящих …»

— Аргх! — парень, взлохматив волосы, вскочил на кровать. Рядом покачнулась гитара, бережно завёрнутая в чёрный чехол. Он занимался музыкой с самого детства, она стала его неотъемлемой частью.

Вспомнит ли он, когда увидел её впервые? Не в тот ли солнечный понедельник, когда опаздывал на первое занятие в университете? Знакомо ли вам угрюмое настроение? Если да, то легко сможете понять настроение Романа в тот день. Злой и растрёпанный, он бежал на первую пару и чувствовал себя ужасно. Глаза слипались, тело ломило, а походка напоминала восставшего зомби. На перроне стоял недолго. Родная электричка, забывшаяся за лето, встретила приветственным гудком.

Войдя в вагон, опустил свое тяжёлое тело на свободную скамейку. Аллилуйя, но в этой электричке никогда не бывает много пассажиров, поэтому места предостаточно. Разместившись, он надумал было вздремнуть, но тут в глаза бросилось красное пятно. Это произошло после того, как электричка тронулась, с громким визгом полетев по рельсам, будто дамочка средних лет опаздывала на свидание всей своей жизни. Темноволосая девушка неудачно уронила книгу, которая, со смачным шлепком, приземлилась на холодный пол. Рома обратил внимание лишь на секунду, но и её хватило. На взметнувшиеся волосы, шарфик и неловкую улыбку вишнёвых губ. С каждым днём, всё больше погружаясь в атмосферу прекрасного, он наблюдал за ней и рисовал её фигуру.

Какой только он девушку не видел. И нервной, отчаянно грызущей зачётку, и задумчивой, углублённой в толстую тетрадь, и уплетающей еще тёплую булку. Но чаще всего он встречался с книгой какого-нибудь классика или научную фантастику. Очевидно, она любила романы Достоевского, ей нравились стихи Лермонтова и Фета, а в первый раз девчонка вчитывалась в книгу Вадима Шефнера, кажется, она называлась «Небесный подкидыш: Исповедь трусоватого храбреца».

Сначала он просто дивился разнообразному чтению, потом находил эти книги на литературных сайтах и вчитывался в каждую строчку, ища её между тех строк, никак не отваживаясь найти настоящую.

Так проходили дни, месяца. В выходные он скучал по ней, на парах мечтал снова встретиться утром. И не важно, что учёба вот-вот уже готова сорваться в тартарары. Не важно, знаете… Стоит лишь ей улыбнуться, всё становится невзрачным и глупым.

Друг, выслушав балладу о прекрасной девушке, сделал вывод, что Роману стоит заговорить с ней, но он не решался. Никогда в жизни он не был таким боязливым, как сейчас. И пускай девушки не говорят, что парни не способны любить так же пылко и трепетно, как и они. …Любить? Неужели он второй раз промолвил это про себя!? Рома был просто очарован ею раньше. А теперь влюбился. А что, если это не любовь? Больше, чем любовь? Больше, чем чувства страдания и суматохи? Он ощущал притяжение, родную душу в ней. Хотя всего лишь видел её силуэт на фоне окна и десятки эмоций на лице.

Но стоило попробовать.

***

125-й раз взбираясь по ступенькам, он невольно вздохнул. С электричкой было связано много воспоминаний. Но одно из них имело шанс на успех.

Садиться возле окна стало его привычкой. Эта повседневность дарила ностальгическое тепло. Повседневная привычка, называйте это так. Теребя чёлку, Роман пристально глядел в окно. Какой же он трус. Вздох. Непринуждённое лицо.

Сидя вот уже пять минут, он никак не мог перебороть себя. Точка. Точка. Точка. Рома достал скетчбук и ставил крупные точки ожидания, похожие на кофейные зёрна. Рука непроизвольно потянулась в сторону, вырисовывая лицо со знакомыми глазами. «Чёрт!» — про себя выругался он, захлопывая книгу. Девушка сидела как раз почти перед ним и он наткнулся на её внимательный взгляд, на сдвинутые брови и указательный палец, который она приставила к губам. Очевидно, опять читает что-нибудь захватывающее.

«Как всегда, да?» – спросил он себя, сжимая пальцами книгу для рисования. И ответил положительно, тряхнув головой. «Еще немного и сойду с ума. Зачем мне это?». Засунув похолодевшие пальцы в карманы толстовки, Роман поднялся. Сделав пару пробных шагов, оказался рядом с девушкой. Людей немного, заметил сразу. Мужчина со смешливой девочкой и старик, уткнувшийся в газету.

Рома остановился прямо возле сидения девушки. Сколько прошло времени? Боясь сдвинуться, он сглотнул сухую слюну. Может, вернуться, пока не поздно? «Пошёл, дурачина! Давай! Скажи ей хоть что-нибудь!» — взвыл внутренний голос.

— Да? — опередив его, девушка подняла свое удивлённое лицо.

— Привет, — срывается с губ. — Что читаешь?

А она растерялась…

— «451° по Фаренгейту» Рэй Бредбери, — медленно произносит девушка, указывая на обложку. Рома облегчённо вздыхает, а потом улыбается. Слава Богу, эту книгу он читал, но только ради собственного интереса. А нашел её, когда наведывался на литературные сайты.

— Очень интересная. А тебе как? — Парню становится легче. Клубок нервов разглаживается.

— Мне она тоже очень нравится. И, знаешь, — доверительно сообщает девушка, поглаживая холодную обложку книги, — очень надеюсь, что эта книга не станет нашим будущим. Я могла бы разбить её на цитаты… — она встряхивает головой, будто борется с собой, и улыбается ему. – Похоже, слишком много слов.

Рома хмыкает.

— Я тоже так сказал бы. Ведь мы целенаправленно идём к этому страшному событию собственными действиями. Сейчас мы в стадии опутывания в информационном мусоре, а дальше последует и то постиндустриальное общество, которое описал Брэдбери.

Неужели он нашел человека по вкусам, столь похожего на него самого? Девушка заинтересованно посмотрела на парня, а потом облегченно улыбнулась. На душе скапливается тепло.

— Как тебя зовут?

— Лида. А тебя?

— Роман. Можно Рома. — Смущённо касается указательными пальцами своей чёлки. — А ты не будешь против того, чтобы мы встретились на выходных? Погуляем? Любишь мороженое?

Девушка склоняет голову к плечу и, прикусив губу, улыбается.

И я уже вижу её ответ.