Искренняя улыбка

Рыжие лучи солнца пробивались в комнату сквозь маленькие прорехи в портьерах. Открыв глаза, девушка, лежавшая на тахте завёрнутой в одеяло, зажмурилась: «Тьфу! Я всё на свете проспала! Так и жизнь мимо пройдет, а я и не замечу».

Поднявшись и сделав разведку на кухне, Вика снова забралась под одеяло и принялась жевать кусок пиццы, честно добытый в холодильнике. Она зажмурилась при мысли о том, что сейчас ей нужно встать, собраться и пойти на эту дурацкую встречу с какими-то людьми.

— Может, сказать, что я заболела? Блин, ну почему всегда всё так не вовремя?! — чертыхнувшись, девушка уронила на одеяло крошку и скорчила забавную рожицу самой себе.

Вспорхнув с кровати, она снова сбегала на кухню и поставила чайник. Жила она одна, и поэтому в её квартире был небольшой, как она всё это называла, «творческий беспорядок», плавно перерастающий в отнюдь не творческий бардак. Впрочем, Вика, натура лёгкая и беззаботная, подражала старому доброму Карлсону, махнув на всё рукой и повторяя своему отражению в зеркале: «Пустяки! Дело-то житейское».

С тех пор, как умерла её бабушка, Виктория осталась хозяйкой жилища. Впрочем, жаловаться на своё положение ей не приходилось, дома она почти не бывала. Девушка работала продавцом в супермаркете, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, а для себя занималась живописью. Вот и сейчас её картиной кто-то заинтересовался, предложив за неё некую сумму денег (может, не так уж и много, но начинать же с чего-то нужно).

Спустя полчаса девушка уже опустилась на сидение автобуса и протянула кондуктору купюру, оплачивая проезд. Та на удивление приветливо и лучезарно улыбнулась:

— У вас без сдачи? Вот спасибо!

Вика поражённо подняла глаза на женщину и увидела всё ту же улыбку. Заметив в руках девушки картину, обмотанную прозрачной плёнкой, кондуктор полюбопытствовала:

— Сами рисовали? Такая красота… Столько красок, такие насыщенные переливающиеся цвета. Просто шик и удовольствие! Вы позволите посмотреть поближе?

Девушка кивнула головой и подняла рамку с картиной повыше, с удивлением наблюдая за кондуктором, как будто у той был рыбий хвост вместо ног.

Женщина с явным удовольствием рассматривала картину, пытаясь насладиться каждым мазком краски.

— В Вашей картине есть жизнь. Она поднимает в душе эмоции, наполняет энергией и радостью. — необычная кондуктор снова улыбнулась Вике своей открытой улыбкой.

— Скажите… А вы всегда так улыбаетесь?

Женщина рассмеялась:

— Конечно! А что, это слишком удивительно для нынешнего общества?

Вика заметно смутилась, но взгляда не оторвала:

— Честно говоря… Очень удивлена. Обычно люди… эм-м… вашей профессии… не слишком-то приветливы.

Женщина отмахнулась:

— Да знаю, знаю. Сама такой же была. Но от грустных мыслей стало так трудно жить, что даже здоровье испортилось. Пришлось менять отношение к себе и жизни, наполнять себя любовью и счастьем. И, знаете, помогло, выздоровела! Вот решила и дальше во всём искать свет и тепло. Например, в вашей картине это присутствует в полной мере, я это сразу почувствовала, — и она снова внимательно, но с улыбкой посмотрела на цветастый холст.

— А знаете, что? Возьмите, это вам! — Вика протянула остолбеневшей женщине картину. — Берите, берите. Знаете, Вы так мне бабушку напомнили… Она умерла не так давно. Вот… Пусть хоть у Вас будет больше красок в жизни.

И Вика вышла из автобуса, решив вернуться домой. Всё же случайная искренняя улыбка и приветливость дороже денег, которые она получила бы за ту картину. Да и краски у неё пока не закончились, нарисует ещё. И даже более яркие и позитивные картины — она уже видела, какие именно.