Насильно мил не будешь? или Я тебя никому не отдам!

Мой папа любит рассказывать, что «взял маму измором»: возвращаясь вечером с очередного свидания, она неизменно обнаруживала на лавочке у подъезда скромного парня, который был в нее влюблен. Мама благосклонно принимала от него букет и шла домой. Она с нетерпением ждала зимы: вот уж тогда навязчивый кавалер точно перестанет ее преследовать! В мороз на лавочке долго не высидишь. Но с наступлением холодов молодой человек «переселился» в подъезд. Иногда ждал любимую, сидя на батарее, а иногда – прямо на коврике у входной двери. Однажды мама «сжалилась» и пригласила его на чай. Через месяц сыграли свадьбу.

Старая, как мир, истина: человек больше ценит то, что тяжелее ему достается. Это применимо к любой сфере жизни, в том числе – к делам сердечным. Поднеси женщине принца «на блюдечке с голубой каемочкой» – она и фыркнет, и нос отвернет. А если и решит присмотреться, то непременно начнет выискивать в «подарке» недостатки, ведь хорошее само в руки не идет, его «добывать» надо! А вот тот, кто не обращает на нее внимания, заставляет плакать и страдать, может надолго поселиться в сердце и мыслях, даже если он того недостоин. Запретное, недостижимое всегда более желанно. Но верно говорят: от судьбы не уйдешь. И если это «твой» человек, звезды сойдутся так, что вы будете вместе. Даже если ему придется долго вас завоевывать. И даже если изначально сердце к нему совсем «не лежит».

Наверное, это семейная традиция: многим мужчинам в нашем роду приходилось штурмом брать «неприступную крепость» – любимую женщину. Герои этой истории – мои бабушка и дедушка. Для меня они всегда были образцом идеальной семейной пары: все делали вместе, никогда не ссорились, вырастили троих прекрасных детей. Когда я вижу, как они гуляют, держась за руки или сидят перед телевизором обнявшись, не могу сдержать слез. Я и представить себе не могла, что история их любви начиналась совсем не романтично. Но однажды попросила бабулю рассказать о том, как они познакомились с дедом, и вот что услышала...

«Шел тяжелый послевоенный 1948 год. В нашем селе мужчин почти не было: многие отцы, мужья и сыновья не вернулись с войны. Хозяйство поднимали женщины – и в колхозах трудились сутками, и на своем клочке земли в оставшееся время. Сами крыши латали, сами дрова кололи. Да все сами делали! Мой отец тоже не вернулся с войны. Мне в тот год исполнилось 18. Жили мы с мамой и младшим 9-летним братишкой. А вот наша соседка счастливицей была: дождалась с войны сына. Егор сбежал на фронт 15-летним мальчишкой, а вернулся через 2 года после победы 22-летним стариком: седой, худой, со шрамами от осколков на лице, без трех пальцев на правой руке. Зато – живой! До войны мы с ним не дружили: я для него была «малявкой» – так он и его друзья меня дразнили. А однажды, помню, шла из школы – подкараулили и в холодную речку бросили. Смеялись, как сумасшедшие, а я с тех пор Егора и его «команду» возненавидела. Каково же было мое удивление, когда этот самый Егор через год после возвращения, в 48-м, пришел ко мне свататься! «Давно тебя люблю, Вера», – говорит. Я его тогда взашей вытолкала. Сижу, реву – сама не понимаю, почему, – и тут мама приходит с работы. Рассказала ей все, а она: «Выходи за него! В семье мужские руки ой как нужны!» – сказала, как отрезала! И к соседке пошла – маме Егора, о свадьбе договориться.

Я плакала неделю, но мама – женщина суровая – была непреклонна. И я стала женой Егора. Целый год его дичилась, почти не разговаривали. Спали рядом, но я вжималась в стенку, и он, чувствуя мое отношение, даже не прикасался ко мне. Но летом каждое утро я находила на подушке букет полевых цветов. Если Егор ехал в райцентр, без подарков для меня, мамы и братика не возвращался. Он починил все, что было сломано, работал и успевал в двух хозяйствах управляться – нашем и родительском. А еще добывал такие продукты, о которых мы, и мечтать не могли: растительное масло, муку. В общем, в доме появился мужчина. Кормилец. Через год после женитьбы случилось горе: умерла моя мама. Она всегда много болела, а война, голод и тяжелый физический труд окончательно подорвали ее здоровье. Не знаю, что бы мы с Васей (братом) тогда делали без Егора, как выжили бы. Мне он стал защитой и опорой, братишке моему – и отцом, и другом.

Однажды я встретила на улице бывшую одноклассницу – Катерину. Слово за слово, она мне и говорит: «Верка, ходят слухи, что ты со своим Егором как с мужем не живешь. Вроде брата он у вас с Васькой. Так не жадничай, отдай его мне! Уж я бы такого мужика приголубила!» Сказала, будто бы в шутку. А у самой аж глаза горят и слюнки текут.

Мне кровь бросилась в лицо. Чуть не убила ее! А откуда она такие подробности узнала, я сразу поняла: наверное, мама Егора, у которой вся наша жизнь на глазах была, шепнула. Прибежала я домой, мужу на шею бросилась. Кричу: «Никому тебя не отдам!», – и реву, аж слезы в три ручья. А он тихонько гладит меня по голове и шепчет: «Ну что ты, хорошая моя, куда ж я от тебя денусь? Мне без тебя жизнь не мила...» В общем, завоевал меня Егор, «присушил». Да так, что дышать без него не могла! А еще говорят: «Насильно мил не будешь»! Еще как будешь, если этот человек – твоя судьба!»

После этого мои бабушка и дедушка зажили, что называется, душа в душу. Было много разного в их жизни: и радости и горести, и взлёты и падения. Но их сердца до сих пор связаны невидимыми, но очень прочными нитями любви и уважения.

Продолжая «семейную традицию», я вышла замуж за нелюбимого – назло другому, который бросил меня и «переключился» на мою подругу. Как раз в этот «трагический момент» мне сделал предложение Паша – бывший одноклассник, который был моей незримой тенью несколько лет. Поздравлял с праздниками, всегда появлялся в тот момент, когда мне было плохо, когда я болела или опять «страдала из-за несчастной любви», утешал, говорил, что я самая лучшая. Он, как никто другой, умел находить для меня нужные слова. Первое время после свадьбы я думала: «Потерплю немножко – и разведусь». Но однажды, как и моя бабушка когда-то, сказала этому мужчине – самому лучшему, самому любимому: «Я тебя никому не отдам!».