"Фиалковый джем". Глава 1

«Весеннее чудо»

Двери пазика с характерным скрипом распахнулись, выпустив небольшую стайку людей. Хруст треснувшей ледяной корки и характерное чавканье под ногами заставили меня окончательно проснуться. Была уже последняя неделя ноября, вездесущая грязь и небольшие лужицы по ночам покрывались тоненькой корочкой, на которой то там, то здесь появлялись маленькие островки пушистых снежинок, но днем все это превращалось в месиво хлюпающей грязи.

Поежившись от порыва холодного ветра и натянув капюшон куртки, я ускорила шаг. Ноги будто сами собой шли в привычном направлении. Когда-то здесь стояло небольшое полуразвалившееся здание бывшего военкомата, окруженное целым лесом репейника, крапивы и лебеды. Четыре года назад развалины снесли и возвели трехэтажное здание торгового центра.

Цветочный магазин, в который я собственно и направлялась, располагался на первом этаже дома, непосредственно примыкавшего к зданию торгового центра. Над крыльцом гордо красовалась вывеска «Флористический салон Ираида», вероятно в честь владелицы магазина – Ирины Анатольевны Деминой. Вывеска эта появилась не так давно, взамен прежней скромной – «Цветы». Городок наш не большой и не маленький, как говориться: « … уездный город N», но в километрах восьмидесяти от нас находится крупный областной центр, можно сказать столица региона. Так что все так называемые «актуальные тенденции» во всех сферах жизни доходили до нас довольно быстро.

Привычно звякнул колокольчик входной двери. После холодного ветра улицы было приятно ощутить знакомый, чуть резковатый смешанный аромат лилий и хризантем, стоящих в вазоне прямо посреди магазине. Практически не раздеваясь, первым делом я подошла к столу прилавка и пробежалась глазами по открытой тетради заказов.

«Хорошо, ничего не забыли», – подумала я, расстегивая куртку и снимая шарф.

Итак, уважаемый читатель, наверное, пора представиться. Меня зовут Алиса. Работаю я, как вы уже успели заметить, в цветочном магазине вот уже несколько лет. Испытав определенные трудности с трудоустройством по специальности, я однажды наткнулась на объявление: «Требуется флорист». Решила попробовать и, как говорится: «нет ничего более постоянного, чем временное».

На шум из подсобки выглянула миссис «Пропер», так мы за глаза называли нашего ночного сторожа Марию Сергеевну, пожилую женщину, буквально страдающую манией чистоты. Едва заступив в очередное ночное дежурство, она хваталась за тряпку и мыла и чистила буквально все, что попадалось ей под руку.

— Здравствуй, Алиса. Что открыла дверь своим ключом? – сказала мне Мария Сергеевна, попутно привычно оттирая какое-то еле заметное пятнышко с косяка двери подсобки.

— Да. Думала, может вы спите. Все-таки две ночи подряд. Тяжело.

Даже не дослушав моего ответа, Мария Сергеевна кинулась обратно в подсобку, вероятно вспомнив, что забыла помыть за собой чашку.

Снова звякнул колокольчик. Молодой парнишка, придерживая спиной стремившуюся вновь захлопнуться дверь, пытался затащить внутрь магазина большую груду коробок, сложенную друг на друга высокой пирамидкой. Зацепившись о верхний косяк двери, несколько коробок, венчавших верхушку этой пирамиды, обрушилось и упало на пол, издавая звенящие звуки. Мы с Марией Сергеевной кинулись собирать их.

— Принимайте груз,- угрюмо пробормотал парень, тяжело осев с оставшимися коробками на пол. — Там в машине еще.

— Кто же так обращается с товаром? Ведь там может быть что-то стеклянное? – проворчала Мария Сергеевна. — Вы, наверное, новенький? Надо было просто зайти к нам и попросить помочь.

Через несколько минут весь салон был завален множеством коробок самого разного калибра. Торопливо бросив накладные и сертификаты, паренек ушел.

В суматохе мы даже не заметили, как пришла Лиза – наш кассир. Втроем мы быстро перетаскали коробки в подсобку, и Мария Сергеевна наконец-то собралась домой.

Зазвонил телефон. Лиза взяла трубку и привычно проговорила: «Здравствуйте, цветочный салон Ираида…». День начался …

Ближе к двум часам дня наступило некоторое затишье. Телефон не звонил вот уже минут сорок. И мне, и Лизе просто не терпелось поскорее открыть коробки и посмотреть на новогодние «штучки». Подозрительно оглядываясь на телефон, мы пошли открывать коробки.

Короткий, но очень острый флористический нож со свистом разрезал многочисленные слои скотча, упаковочная бумага и стружка сыпались на пол подсобки, руки сами собой торопливо вытаскивали причудливо изогнутые ветви корилуса, густо покрытые блестками завитки тинг-тинга, переливающиеся искрящиеся искусственные кристаллы льда и снежинки, позолоченные шишки, веточки остролиста и пуансеттии, столь искусно сделанные, что были практически неотличимы от настоящих… А шарики, шарики и шарики: красные, золотистые, белые, серебристые, прозрачные, с инкрустацией и расписные…

Словно малые дети, мы с Лизой восторженно встречали содержимое каждой открытой коробки, еле успевая сверять содержимое коробок с накладной.

Наконец на свет выпорхнула большая стайка белых пушистых полярных сов с глазами бусинками, за ними последовали слоники и олени, собранные из шишек и бересты.

— Дорогие, даже слишком, — задумчиво сказала Лиза, внимательно разглядывая в руках фигурку слоника из белой бересты, нагруженного заиндевелыми шишками и в смешном колпаке Санта-Клауса. — Но красивые. Хочу такого под елочку.

— Тут еще и ежи, — добавила она, вытаскивая из коробки еще один пакет. — Веселые, улыбаются, а спинки из шишек.

— Мы эту кампанию в мерию отправим, — сказала я. — Они же хотели чего-нибудь веселого и оригинального. Вот и будут у них ежики за слониками по елке бегать.

— Да и цена у них как раз соответствующая, — согласилась Лиза.

Наш разговор прервал звон колокольчика. В магазине появился хорошо знакомый нам Семен Германович, врач-кардиолог больницы, расположенной неподалеку от магазина. Этот полноватый мужчина, казалось, практически всегда был в хорошем настроении.

— Ну…сс. Как у нас дела? – риторически спросил он. — Мои любимые есть?

Его любимые – это альстромерии, он покупал их практически каждую неделю. Выбрав с десяток розовых «Примадонна», Семен Германович попросил заказать ему «числу этак к 29» полосатеньких амариллисов. Пока я заворачивала альстромерии в бумагу, чтобы не замерзли, Семен Германович внимательно разглядывал мандариновое деревце с несколькими темно-зелеными маленькими мандаринчиками на ветках.

— И у меня дома просто оранжерея какая-то. Похоже, детям учебы в мединституте не хватает, — задумчиво произнес он.

Схватив альстромерии под мышку, Семен Германович ушел, как обычно, рассыпаясь в благодарностях.

— Пойдем, Алис. Попьем чаю. Я уже поставила, — сказала Лиза, — а после елочки расправим, ну если никого не будет.

Только мы направились в подсобку, снова раздался телефонный звонок. Началась обычная суматоха…

К вечеру мы все же успели расправить несколько разнокалиберных елок и расставить новогодних красавиц по салону. Шел уже девятый час, пора было идти домой…

Следующий день был воскресеньем и обещал быть достаточно тихим.

Но, хоть покупателей сегодня было мало, работы было прилично. Надо подготовить два варианта елок для мерии – одну в холл («классическую»), а другую (по оригинальней) — в приемную мера. Кроме того, надо было наконец-то закончить сухоцветный коллаж для бара со странным названием «Медуза».

С «классической» елкой было все довольно ясно. Стоило лишь аккуратно и довольно симметрично развесить на искусственной имитации почти двухметровой пихты Нордмана ярко-красные и золотистые шарики, дополнительно украшенные бантами из тканевой ленты в красно-золотую шотландскую клеточку, разместить на елке с три десятка колокольчиков и немного снежинок, обмотав все это длинной лентой золотистых бус. Дело продвигалось довольно быстро и к половине двенадцатого все было практически готово, осталось лишь слегка припорошить ветки тончайшими ниточками «волос ангела».

Затем мы быстро попили чай с пирожками, заботливо оставленными нам Алевтиной Витальевной – сменщицей Марии Сергеевны. Теперь самое главное. Для второй елки я выбрала искусственную сосну, с великолепными, практически натуральными хвоинками, слегка заиндевелыми на концах. Из оставленной еще вчера коробки со зверушками из бересты я сразу отложила ежиков – мелковаты. Слоники с ушами из липовой коры были, безусловно, очень интересны, но дороговаты. Сколько же надо их на полутораметровое дерево? А цена кусалась. Оставались олени и совы. Но не вместе же?

Мои раздумья были прерваны практически влетевшей в магазин взъерошенной Аней. Аня – подруга моего детства: мы учились в одном классе, да и жили в одном подъезде.

Вид у Ани был довольно загадочный и растерянный одновременно.

— Алис. Алиса. Ты, наверное, их узнаешь, а то мы с мамой понять не можем. Я к тебе еще с утра заходила, но ты уже ушла, — начала она с порога.

— И кого же я должна опознать? – недоумевала я. — Объясни по-порядку.

— Ну…цветочки какие-то в корзине, и пахнут так приятно. Утром, часов в девять, к нам позвонили, и я их у порога нашла.

— И кто же это сделал?

— Знаешь, ума не приложу. У меня же никого нет.

Действительно, Аня была девушка очень скромная и крайне стеснительная. Жила она с мамой в квартире прямо надо мной и работала в павильоне зоотоваров торгового центра.

— Ладно, Алиса. Я побегу, а то на десять минут отпросилась с работы. Зайдешь ко мне вечером, пожалуйста.

— Конечно зайду. Ты меня просто заинтриговала, — сказала я, проводив Аню до двери.

«Да интересно…», — подумала я, однако надо приниматься за елку, то есть сосну.

— Так, пусть все-таки будут совы, — вслух прокомментировала я свои мысли. — На дереве они будут естественней смотреться.

Через пару часов большая стайка белоснежных полярных сов с задумчивыми глазами слетелась на пушистую заснеженную сосну, паутина тоненьких перламутровых бус опутала дерево, прозрачные посеребренные копии сосновых шишек повисли на веточках, серебристые листочки остролиста то тут, то там зацепились на иголочках хвои.

— Да, такую бы и я у себя дома поставила, — заметила Лиза, — мне нравиться.

— И я бы поставила. Но дороговата.

— Все, закругляемся. Завтра «Медузу» доделаешь. Уже шесть. Да и Аня тебя ждет, — сказала Лиза, одевая берет.

Да, и правда, пора по домам.

Даже не заходя к себе, я поднялась этажом выше и позвонила. Дверь мне открыла мама Ани – Алла Васильевна: слегка полноватая невысокая женщина, просто обожавшая готовить. Однако из открытой двери доносился не аппетитный запах пирогов или борща, а тонкий и приятный цветочный аромат, показавшийся мне знакомым.

— Пойдем, пойдем скорее, — выскочила из другой комнаты Аня, — они здесь, у меня.

В комнате Ани на столе рядом с клеткой с волнистыми попугайчиками стояла средних размеров невысокая продолговатая корзинка. Впрочем корзинки как таковой не было и видно – только ручка. Это был просто сплошной ковер из небольших (примерно с два сантиметра) нежно-лиловых цветочков и почковидных, слегка продолговатых листьев.

— Это фиалки, — сказала я. — Ну не пармские, конечно. Душистые. Так и называются – фиалка душистая.

— Я подумала, что на анютины глазки похожи. Но зимой…откуда…

— Причем тут довольно много их, — я приподняла корзину и внимательно осмотрела ее, — горшочков пятнадцать, не меньше. Поставь на окно, поливай, можно опрыскивать. Поцветут еще дней десять.

— Девочки, Алиса. Ты, наверное, проголодалась, небось, прямо с работы, — в комнате появилась Алла Васильевна, — пойдемте на кухню. Я вам оладушек испекла.

— Да. Мама сейчас тебя лопухами угощать будет, — улыбаясь, сказала Лиза.

И действительно, на столе в кухне нас ждали горячие аппетитные оладьи и повидло из корней лопуха – кстати оказавшееся очень приятным, кисло-сладким. Алла Васильевна была неистощима на кулинарные выдумки.

После мы с Лизой спустились ко мне: Лиза непременно захотела узнать все о фиалках.

Через пару часов поисков по всемирной паутине мы знали о фиалках практически все: «…Фиалка была любимейшим цветком древних греков, символом ежегодного пробуждения природы и обновления. В Афинах ее специально выращивали, вовсю продавали букетики, из них плели гирлянды для торжеств…Окрестности древнего Рима тоже тонули в разливах фиалок. Фиалка даже изображалась на сицилийских монетах… Огромной любовью пользовалась фиалка и у древних галлов. Это был символ кроткости, невинности, скромности. Именно фиалками они посыпали брачное ложе новобрачных. От галлов любовь к фиалкам перешла к их потомкам – французам. На протяжении многих веков фиалки выращивали в резиденциях французских королей. Таинственная, прямо-таки мистическая роль душистой фиалки в жизни Наполеона Бонапарта и Жозефины. Обивка мебели, обои, постельное белье и даже подвенечное платье – все в покоях Жозефины было выткано фиалками… В девятнадцатом веке и в начале двадцатого фиалка была одним из наиболее модных растений. Именно фиалки было принято дарить на свадьбу. Фиалка становиться цветком святого Валентина, символом любви. Ароматом фиалок пронизан не один роман девятнадцатого века. Вообще фиалку называли своим любимейшим цветком именно натуры поэтические: Шекспир, Андре Моруа, Гете, Шелли, Томас Мур, Бунин, Тургенев… И что только не делали с фиалками: их и засахаривали, делали из них джем, клали в салаты, мороженое, заваривали чай, использовали от сглаза, для любовного приворота…»

— Однозначно, кто-то хочет признаться тебе в любви и приворожить, — сделала я вывод, — и очень оригинальным способом. Достать кучу цветущих фиалок в начале зимы… И все-таки: кто мог это сделать? Может кто-то из покупателей особенно часто приходит, интересуется?

— Да разве их всех запомнишь? Никто вроде особенно часто и не заходит. В последнее время только один старичок, на профессора похожий, частенько заходил. То мадагаскарскими тараканами интересовался, то черепахами. Я даже для него специально кое-что узнавала. Но ему где то под семьдесят.

— Кто знает… Ведь надо было умудриться достать зимой столько цветущих фиалок. В магазине их в это время не купить, только если заказывать. И то вряд ли привезут именно душистую и таком прекрасном виде: даже листочков помятых нет.

— Ладно, Алис. Тебе завтра на работу, — сказала Аня, посмотрев на часы. — Я, пожалуй, пойду. Спасибо.

Да, время пролетело незаметно – стрелки часов приближались к одиннадцати. Пора ложиться. Завтра надо бы доделать коллаж для «Медузы».

На следующий день я пришла на работу пораньше. Провозилась около часа, приклеивая ракушки и рафию болотного цвета на коллаж и попутно обсуждая с Марией Сергеевной – а ночью была опять ее смена — последние «фиалковые» новости.

Стрелки часов показывали еще без пятнадцати девять, а в салон уже вошел молодой человек в красивом светлом костюме.

— Мне очень срочно, очень красиво и можно дорого, — буквально крикнул он с порога.

— Кому, по какому поводу и на какую сумму? – привычно спросила я.

— Ну… девушке, молодой…невесте, — растерянно проговорил молодой человек, — День рождения… Ну роз, что ли побольше.

— Вам понежнее? – на всякий случай уточнила я.

Молодой человек ничего не ответил, вопросительно разглядывая цветы в витрине холодильника позади меня.

Срезки сегодня было довольно много, благо цветы теперь привозили по четвергам. Выбрав почти два десятка прекрасных бело-зеленых роз Коста-Рика с яркими зелеными рубашками цветов и холодно-розовыми каемочками лепестков, я быстро собрала их в довольно плотный пучок, затем добавила белые кустовые розы (они пользовались большим успехом у молодых особ). Решив, что не хватает элемента покрупнее, взяла из вазона несколько розово-белых амариллисов «Харизма». Очевидно именно они тоже приглянулись мужчине, и он одобрительно закивал головой. Постепенно поворачивая уже увесистый букет, я добавила немного белой альстромерии, лизиантусов, листьев аспидистры – с одной стороны и веточки плюмозума – с другой. Решив, что хватит, с одного бока я пристроила пучок темно-розовой гипсофилы my pink, тут же образовавшей воздушный довольно длинный водопад. Быстренько упаковав букет, я отдала его в руки уже ходившего вперед-назад от нетерпения молодого человека.

— Вот бы с десяток таких каждый день, — заметила забежавшая в магазин Лиза, — и перевыполним план на триста процентов.

— Кассу включила, — сказала я, — он и сдачу не забрал.

И тут в дверях опять появилась Аня, смущенно неся небольшую пузатенькую стеклянную баночку, перевязанную лиловым бантом.

— Опять… На этот раз, похоже, это фиалковый джем. Помнишь, мы вчера даже рецепт в интернете видели? – сказала она, поставив баночку прямо перед нами и открыв крышку. – Пробовать боюсь. Хотя хомячкам чуток дала, съели.

— В городе появился «фиалковый маньяк», — иронично сказала Лиза, — и как это очутилось у тебя. Опять под дверь подбросили?

— Нет. Прямо сейчас нашла у себя на прилавке. С утра и посетителей было всего трое. Вроде пара молодых людей была и девушка симпатичная, рыжеволосая долго спрашивала о попугаях, ну я, видимо, отвлеклась от прилавка и … Хотя может я за разговором кого-то и не заметила.

Открытая баночка источала слабый, но исключительно приятный аромат. Да и вид у джема был крайне необычный: полупрозрачный лиловый с оттенками рубинового.

— Все, теперь твои хомячки под действием любовного зелья, — усмехаясь, сказала я Ане. – Жозефина ты наша… Мы же вчера читали, что фиалку использовали для приворота. Хотя твоя мама оценит фантазию этого таинственного поклонника.

— Пора нанимать детектива, — снова полушутливо заметила Лиза.

— Пора бежать на работу, — опомнилась Аня. – Я ведь даже отдел закрыла, попадет же мне.

— А джем! – почти в один голос крикнули мы с Лизой вслед, но Аня уже убежала.

Автор: служба доставки цветов по России и миру 'Флорист.ру'

Читать продолжение: «Фиалковый джем». Глава 2