Моя любовь была лишь мифом

Долго писала эту историю… Плакала от воспоминаний, переписывала, откладывала. Но всё таки дописала. Имена, конечно, вымышленные, хотя инициалы остались реальные. Итак…

Внутри меня всё переворачивалось, когда я видела его. Как обычно, он был такой красивый, мужественный, сильный и такой желанный. Я изучала его давно, и с каждым новым днем моё влечение к нему только усиливалось. Я боялась думать о нём, боялась сделать что-то не так, чтобы не оттолкнуть его. И чаще мечтательно вздыхала, чем делала какие-то шаги к сближению. Но разве сближение возможно? Кто он, и кто я?

Александр Григорьевич был моим преподавателем по экономике, а я лишь была одной из студенток второго курса; девочкой, которая тайно им восхищалась, млела от взгляда его голубых глаз и была безумно влюблена в него. Он был моим идеалом, моей отдушиной, моим всем! В каждой тетради я писала его имя, рисовала какие-то сердечки и порхала как бабочка по университету, как только он появлялся в поле зрения. Находиться на его парах было для меня не только большой честью, но и невыносимой болью. Он относился ко мне, как и к остальным студенткам: холодно, отчужденно и предельно вежливо. Никогда не хамил, не грубил, не повышал голоса. Сдержанно улыбался и, если дело касалось его предмета, всегда выслушивал и давал ценные советы.

Я училась на «отлично». И меня это угнетало, потому что не появлялось возможности подойти к нему и попросить о помощи. И сколько бы я раз не пыталась ответить хуже, чем обычно, или не выполнить то или иное задание, Александр Григорьевич лишь мягко улыбался и прохладным тоном отвечал мне:

— Я знаю, Филатова, ты можешь ответить лучше. Поэтому перестань ломать комедию, присаживайся на место и прочитай параграф до конца.

Я краснела от стыда, смешанного с осколками разрастающегося, словно вулкан, гнева. Он издевается надо мной? Или, быть может, все-таки о чём-то догадывается? В такие минуты шквал мыслей одолевал меня и выводил из равновесия, но я старалась сдерживать свой напор и углублялась в учёбу. Мужчина хитро усмехался, поджимая свои красиво очерченные полные губы, привычным жестом руки проводил по копне своих кудрявых каштановых волос и искоса на меня поглядывал, словно хотел убедиться в чем-то. Я опускала взгляд. Я не могла на него смотреть. Это было сущим адом, хотя разум прямо-таки орал: «ПОСМОТРИ НА НЕГО!»

На его лекциях я была побежденной студенткой, хотя знала его предмет «от корки до корки». Он прекрасно это понимал, и может, поэтому не хотел, чтобы я вредила себе и своей хорошей отметке в зачётке, поэтому отвечал на мои уловки с некой издевкой. Я понимала его без слов, но всё никак не могла остановиться. В уме я рисовала красочные картины, как мы гуляем с ним по парку, держась за руку, и говорим о всяких приятных мелочах, которые согревали не только сердце, но и душу. В такие моменты я погружалась глубоко в себя и мечтательно смотрела в одну точку. Из недр моего сознания меня вытаскивал очередной взрыв дружного смеха и строгий голос Александра Григорьевича:

— Что-то тебя, Филатова, понесло не в ту степь. Садись и прочитай параграф снова. Расскажешь мне его после.

Но это «после» никогда не наступало и, казалось, никогда не наступит. Я уже отчаялась и не мечтала о том, что нам когда-нибудь удастся оказаться наедине. День за днем, месяц за месяцем я наблюдала за ним со стороны — за его красивым профилем, за его озорным взглядом и бесконечно яркой улыбкой. И восхищено вздыхала, не обращая внимания на кривые взгляды сокурсников. Они догадывались обо всём. Конечно, нужно быть полным кретином, чтобы не замечать очевидного. Только он, мой любимый и желанный мужчина, никак на меня не реагировал. Это убивало.

Но однажды случилось чудо. Я шла на перемене в столовую, как вдруг кто-то резко схватил меня за руку и потащил вперёд. Я ошарашено смотрела на спину незнакомца, и сердце неистово стучало в груди. Я узнала его! Да и как его можно было не узнать… Он только пришел с улицы. На его шапке и черном пальто виднелись белоснежные снежинки, а от тела на метр разило январским морозом.

— Александр Григорьевич? – пискнула я, не ожидая от него такой прыти, хотя в душе ликовала, что наконец-то мы сможем поговорить! С глазу на глаз! Я скажу ему всё. Всё, что думаю. Надеюсь, он поймет…

— Что ты творишь, Надя? – он привел меня в пустой кабинет и закрыл за собой дверь, облокачиваясь об неё спиной.

Я невинно захлопала глазами и растянула губы в глуповатой улыбке, медленно, нараспев выговорив:

— Я люблю Вас…

В глазах преподавателя пронесся животный ужас, а руки задрожали. Он схватил меня резковато за плечи и, наклонившись к лицу, судорожно выдохнул:

— Я догадывался, Филатова. Я предчувствовал, что это должно было рано или поздно случиться. Любишь, серьёзно?

Я улыбнулась шире и закивала головой в знак согласия, всё еще не веря, что он стоит рядом и разговаривает со мной.

— Люблю…

— Так нельзя! – гневно выкрикнул мужчина, еще сильней сдавив мои плечи, а потом убрал от меня свои руки и обхватил голову ладонями. – Ты не можешь любить меня, Надя! Только по той причине, что я твой преподаватель, а ты — моя студентка! Всё было понятно давно, но я до последнего надеялся и верил, что это неправда. Я ведь нравлюсь многим, но твои глаза особенные, они выдавали тебя. Ты уникальная девушка, Филатова, но я не хочу, чтобы ты страдала. Постарайся выкинуть эту свою влюбленность. Я ведь женат, Надя, и у меня маленькая дочка. Не подставляй меня. Не выдавай своих чувств так явственно и напоказ. Все студенты уже смеются надо мной, а преподаватели шушукаются за спиной. Я не хочу потерять эту работу из-за тебя. Прошу, перестань. Чего ты добиваешься? Что ты от меня хочешь?

— Я, хочу…

— Не надо хотеть, Филатова. Я не хочу этого. Пойми ты наконец, между нами никогда и ничего не будет! Это невозможно! Хватит жить иллюзиями. Не порть жизнь мне, да и себе тоже. Ты поняла меня? Ты услышала? Я хочу знать наперед, что ты не посмеешь сделать мне плохо. Я не позволю тебе разрушить мою жизнь! Не позволю, Надя. Держись от меня подальше, прошу тебя.

По моим щекам от боли и обиды потекли соленые горячие слезы. Где-то глубоко в душе я ожидала подобного разговора, но не верила в него и не думала, что боль будет настолько сильной.

Выскочив из кабинета на полной скорости, я даже не обернулась, как и не смогла дать ответа на поставленные вопросы любимого мужчины. Дома еще сильней дала волю слезам и не пошла на другой день в универ, да и на следующий тоже. Да что уж там: я обессилено пролежала в кровати целую неделю. Да и потом мне не захотелось идти в проклятый университет, чтобы не видеть ЕГО. Того, кто растоптал мои мечты. Того, кто трусливо трясся лишь за собственную шкуру, даже не дав мне шанса выговориться. Я не могла быть с ним рядом и не могла его видеть.

Я решилась перевестись в другое учебное заведение. И нисколько не пожалела об этом. А спустя время я отошла и поняла для себя: моя любовь была лишь мифом. И мой любимый мужчина оказал мне огромную услугу, вырвав с корнем мои глупые девичьи фантазии. И хоть он сделал это таким неприятным для меня образом и не столько ради заботы обо мне, а из-за своих страхов, эта боль была мне тогда нужна, чтобы прийти в себя от наваждения и повзрослеть. Постепенно боль сменилась пониманием, а затем и благодарностью моему учителю во всех смыслах. От мифов нужно избавляться, как бы неприятно это не было.

23:38
3604
RSS
23:59
+3
Вы умничка и молодчинка, Виолетта, раз смогли пережить такую одержимость и сделать правильные выводы! Уверен, в будущем у Вас всё сложится замечательно.